Однако даже такой расположенной публике художник все же объяснил, почему у человечков «нет головы», почему он выбрал красный цвет, почему они из дерева – то есть, почему они не сознательно получились «советскими», «голосующими», «безголовыми» и т.д. Как дизайнер, Андрей вместе с арт-группой «Professors» работал над созданием элементов дизайна, что вполне логично. То, что случилось в человечками в Перми, далеко на авторская заслуга, а профессионализм бывшего директора музея PERMM Марата Гельмана и руководителя паблик-арт-программы в Перми Наили Аллахвердиевой, которые смогли выбрать для человечков такой контекст, что незамеченными они просто не смогли остаться.

Так и вышло: горожане быстро провели параллели и приняли контекст, предложенный дальновидными кураторами проекта. Переплетая политику и арт, проводники культурной революции в Перми смогли сделать трудное: о Перми и процессах, происходящих в ней, заговорили во всем мире. Разумеется, не все, разумеется, не так, как этого многим бы хотелось. Однако в невероятно краткие сроки Марат Гельман, заручившийся поддержкой Олега Чиркунова, создал бренд пермской культурной революции, главным флагманом и иллюстрацией к которой стали «Red People» Андрея Люблинского.

 
К слову, автору человечков тоже приходилось нелегко и, пожалуй, не всякий художник смог бы выдержать то, о чем Люблинский рассказывает с доброй улыбкой. Ежедневно ему поступали письма от разгневанных пермяков с нецензурной бранью или нелицеприятными эпитетами, в которых горожане характеризовали работы автора, кто-то же просто угрожал их сжечь, как это сделал, например, член Союза художников России Равиль Исмагилов. 

- Я благодарен Равилю Исмагилову и желаю ему долгих лет здоровья, серьезно. Как благодарен и всем тем, кто был нашим оппонентом, создавая ажиотаж вокруг невинных арт-объектов, - говорит Люблинский. 

Конечно, автору показалось досадно, что человечки пришли в Пермь без контекста «от художника»: у него не было возможности рассказать, что над формой и пропорциями они, вместе с «Professors», трудятся уже более десяти лет, что красный цвет – это яркий акцент в сером городском унынии, а дерево – самый экономичный материал, что «Red People» - малая толика его работ и есть другие, что его творчество признано мировым сообществом, и он выставляется и даже подделывается. Но московские культрегеры в тот момент решили, что такой контекст был не к месту, а лучшей рекламой стала провокация. Лишнее подтверждение этому тот факт, что ни одна другая работа Люблинского, размещенная в Перми (треш-мены, буквы LOVE, звери из серии «Кубизм») не собрали столько критики и не привлекли столько внимания, сколько простые красные человечки. 

Андрей Люблинский не скрывает, что проект был успешен, а после пермского опыта стоимость его работ возросла, правда, дорогое авто ему все же не по карману: «Мне стало проще жить, как автору, но это конвертировалось скорее не в деньги». 

И все же сейчас, когда «Red People» уже убрали с пермских улиц, многие о человечках вспоминают с грустью и тоской. Сам Андрей Люблинский признается, что практически везде (в других городах и странах, где они выставлялись) знающая публика ассоциирует их Пермью - некоторые даже не знают фамилию автора, но знают, что «Red People» - это пермские человечки.