Культовый артист Андрей Лысиков стал хедлайнером музыкальной программы первого дня большого опен-эйра «Фестиваль Seasons в Хохловке».

На лирике Дельфина, прошедшей путь от бунтарских текстов с обилием ненормативной лексики в середине 90-х до запредельных по уровню чувственности строк к концу нулевых, повзрослело целое поколение. «Весну» и «Любовь», слышал, наверное, каждый. 

В Хохловке,  в основном, были исполнены композиции с последних трех альбомов, и трек-лист мог удивить тех, кто перестал следить за творчеством Дельфина с начала 2000-х. Дело не только в том, что исчезли эпатаж, мат и категоричные метафоры. Обычно аполитичный музыкант в последнем альбоме «442», например, резко высказался по поводу событий, происходящих в стране, и проводимой военной политике. Предыдущий альбом «Андрей», напротив, был наполнен исключительно личными, даже более глубокими, чем бывало раньше, переживаниями. 

Тем не менее, подготовленных зрителей оказалось больше, можно сказать, собралась целевая аудитория, потому что начавшийся уже под конец фестивального дня ливень  мало кого напугал -  в основном, зрители и не подумали расходиться. Финальную песню «Серебро» пели все вместе, хором. 

До того, как Дельфин поднялся на сцену, «Новостям Перми» удалось пообщаться с артистом.

- Организаторы фестиваля говорили, что практически у всех участников музыкальной программы будут новые песни. Что подготовили вы?
-  Именно новых песен не будет, но мне кажется, что для многих людей сегодня на фестивале будут новые песни, потому что они не знакомы с тем, что мы делаем, особенно в последнее время. В какой-то момент люди перестают слушать музыку, занимаются своими заботами, останавливаясь на том, что слушали в 18-20 лет, и наслаждаются этим. Многие думают, что я до сих пор пою песни «Дилер» или «Я люблю людей». Они удивятся. 
- Вопрос о Перми как о локации: для вас это глухая провинция или что-то особенное?
- Слушайте, с некоторых пор да – Пермь для меня это уже что-то особенное. Это место (Хохловка, - прим. ред.) – просто чудесное! Я не был в таких местах, тут очень круто! Был бы счастлив один здесь побродить. 

- Несколько лет назад вы практически каждый год выступали в Перми, бывало, что и по два раза, но в последнее время заезжаете все реже. С чем это связано?
- Во-первых, с тем, что у нас определенный концертный график, а во-вторых, те люди, которых мы бы хотели навестить в Перми, не очень хотят нас видеть, ха-ха.



- Пару лет назад у вас вышла книга стихов. Она оправдала те желания, с которыми вы ее выпускали?
- Не могу сказать, что она была успешной или провальной, потому что это, в моем случае, скорее как мерчендайз к творчеству, как майка или плакат с моим изображением. Скорее всего, так. Только для некоторых людей она имеет реальное значение, за что им отдельное спасибо. В основном, эту книгу покупают в подарок кому-то или как прикол с концерта. Поэтому я бы не стал сравнивать себя с теми, кто пишет только стихи и пытается на этом заработать – в хорошем смысле, считая, что больше ничего не умеет. Это немного другой случай. Детская книга стихов появилась из-за того, что начало что-то свербить – а может, надо было издать еще одну книгу взрослых стихов? Тогда подумал, что надо попробовать написать детские стихи. Мне очень понравилось, буквально за пару месяцев я написал эти 16-18 стихотворений, и в таком формате это было более интересно и даже злее, актуальнее. Было больше возможностей поиграть со смыслами. Когда ты выпускаешь детскую книгу стихов, но вкладываешь туда определенный посыл, появляется много слоев восприятия – и то, что должны считать дети, и то, что должны считать их родители и потом, может быть, поговорить об этом со своими детьми. Это очень круто.

- Главный посыл подрастающему поколению от Дельфина в двух-трех словах?
- Будьте честными друг с другом и с самими собой.

- А проза вам близка?
- Я не утверждаю, но мое впечатление: современная проза остановилась очень давно, все лучшее уже написано. Если я выбираю какую-то книгу, то, скорее всего, это будет классическая литература, но мне интересен не процесс, который происходит перед моими глазами, я его прекрасно понимаю. Мне интересно само слово. История мне не нужна, меня привлекает построение фраз. Это такая музыка. Иногда даже бывает более приятно послушать книгу, чем прочитать. Мне очень нравится Ремарк за дикий нерв, который всегда у него существует. Ни у одного писателя я такого не встречал. Еще очень нравится Бредбери, за то, что он не писатель-фантаст, а поэт. Каждый его рассказ, книга – это не история с началом и концом, это отличное стихотворение. 

- Иногда кажется, что ваши песни – это не просто про чувство внутренней неудовлетворенности, а настоящая душевная боль, беспросветная тоска. Этот надрыв в самом себе – не пугает? Не боитесь, что когда-то случится слом?
- Да… Возможно, в один момент этот слом произойдет. 

- Ваш последний альбом  «442» – остросоциальный. По-вашему, музыканты должны следить за политикой, общественной повесткой, и отражать это в творчестве?
- Они должны просто следить за самими собой. Если тебя это морочит, мучает, ты должен это выплеснуть, нельзя это держать в себе, на кухне обсуждать с женой или детьми, друзьями. Вот так это вышло. Я не хотел этого делать, вообще не люблю всю эту хрень, считаю, что это очень плохо. То, что сейчас происходит в Москве (27 июля 2019 года на оппозиционном митинге задержали больше тысячи человек, с применением грубой физической силы и спецсредств, - прим. ред.) – просто кошмар, провал, полная ерунда. Я предсказываю категорический катаклизм. Мы никому ничего не должны. Те люди, которых мы типа избираем и от которых пытаемся добиться улучшения нашей жизни, не делают этого. Они, в первую очередь, делают лучше свою жизнь.  

- Вы говорили, что альбом стал результатом некого раздражения, которое накопилось. Сейчас это раздражение утихло?
-  К сожалению, нет. Звонил сейчас дочери в Москву, чтобы понять, где она находится, потому что там происходят откровенно страшные вещи. Это очень плохо. У меня нет какого-то отношения к этому, я его не выработал, просто думаю, что изначально, если такие вещи происходят, значит,  что-то неправильно устроено в нашей стране. Не говорю, что плохо или хорошо, просто неправильно, не так. Нужно это менять, но никто не слышит, и это уже другой вопрос.